Сердюк Юрий Сергеевич родился 30 января 1925 года в станице Кисляковской Кущевского района Краснодарского края. Родители работали в колхозе. Потом семья переехала на хутор Куляковский Ленинградского района. Там и окончил Юрий Сердюк школу-семилетку. Пионером не был, так как в хуторской школе не было пионерской организации. После окончания семилетки Юрий Сергеевич Сердюк поступил в педучилище в станице Ленинградской, хотел быть учителем. Но закончить учебу в училище так и не удалось – началась война.
В начале 1943 года Юрий Сергеевич Сердюк был призван в армию. Прошел подготовку молодого бойца в Армавире, и в мае 1943 года уже непосредственно попал на фронт. Воевал в Отдельной Приморской армии в 55 Гвардейской дивизии в 168 Гвардейском полку в качестве солдата-автоматчика. Участвовал в освобождении Тамани, города Новороссийска. За освобождение Новороссийска Юрию Сергеевичу был вручен орден Красной Звезды.
Воспоминания Ю.С.Сердюка о форсировании Керченского пролива: «После освобождения Таманского полуострова наша дивизия была дислоцирована на косу Чушка. На этой косе, глубоко вдающейся в море, мы и заняли исходные позиции для высадки десанта. Все находились в боевой готовности. Окопов не было. Так как кругом была только вода и песок, приходилось делать насыпные окопы, использовать все подручные средства.
Рано утром 4 ноября по всему берегу Тамани началась сильная артиллерийская подготовка нашей артиллерии, огонь открыли «катюши». Было еще темно, но как только раздались первые залпы, стало светло, как днем. Мы видели разрывы снарядов на том берегу Керченского пролива, где проходила первая линия обороны немцев (средняя ширина пролива 4 – 7 км). После «катюш» артподготовку продолжила обычная артиллерия. Продолжалась артподготовка около 1,5 часов. К тому времени к пристаням, сделанным на скорую руку саперами, подошли катера Черноморской и Азовской флотилии. Мы садились в эти катера в качестве морского десанта. Первый катер отошел сразу же и высадился на берегу очень удачно: сходу занял первую траншею противника, тем самым продвинулись вперед. Это было где-то северо-восточнее Керчи. Я был во втором эшелоне, и наша рота разместилась на одном из катеров. Уже рассветало. Немцы к тому времени опомнились и обнаружили наш эшелон. Начался обстрел катеров. Наш катер вел опытный морской капитан, постоянно маневрируя, чтобы не было прямого попадания. Слева от нас в 400-500 м шла барка. На ней расположились артиллеристы со своими орудиями. Вдруг воздух потряс сильный взрыв: один из снарядов попал точно в барку. Все солдаты, находившиеся там, погибли, от барки остались только щепки. Наш катер благополучно прибыл к тому берегу. Остановился он примерно в 150 м от берега, так как пристани еще не были оборудованы. Солдаты высаживались прямо в воду, во всем зимнем обмундировании (ватные брюки, ватная фуфайка, шинель), с оружием, с продовольствием в вещмешках. Солдаты брались руками за борт катера и опускались в воду. Я был невысокого роста и поэтому, когда схватился руками за борт, то ноги до воды не доставали. Но я все-таки прыгнул в воду и чтобы не перевернуться в воде, сделал взмах руками. Солдаты, выходя на берег, ложились на спину, чтобы вылить воду из карманов, гранатных сумок, сапог. Я сразу же проверил свой потайной карман в брюках, там у меня лежала справка, подтверждающая, что за бои под Новороссийском я был награжден орденом Красной Звезды (орден я получил позднее, под Керчью). Я достал справку, но она тут же распалась. Наш второй эшелон сразу направился на передовые позиции – на подкрепление уже понесшему потери первому эшелону. Положение было тяжелое, но нам удалось отбить у немцев большой плацдарм. Мы дошли до Керчи, но дальше наше продвижение на ноябрь и декабрь приостановилось: немцы оказывали нам упорное сопротивление. Было несколько трудностей: на нас было мокрое обмундирование, не было пресной воды. В тылу наших позиций был один колодец с пресной водой, но когда я приполз туда, воды в колодце уже не было. Положение безвыходное, приходилось пить из луж (вода в них порой была наполовину смешана с кровью). Мы уже заняли первую и вторую траншеи противника и находились северо-западнее Керчи около населенного пункта, название которого я, к сожалению, забыл. Наши танки заняли окраины поселка, а пехота должна была продвигаться в центр. Атака наших войск была прекращена. Мы втроем залегли на высотке (двоих я не знал). Неожиданно на дороге, ведущей к нашей высотке, появились танки противника. Два танка свернули направо, остановились и начали вести огонь по окраинным домам, где уже были наши солдаты. Еще два танка свернули налево, а один остановился прямо перед нами. Мы поняли, что он будет вести огонь по нашей высоте. Немцы нас наверняка обнаружили, так как окопов фактически не было. Слева от нас находился расчет ППР, они молчали, но, сделав два выстрела, немцы сразу же засекли их и начали бить прямой наводкой. Весь расчет погиб. Следующая очередь была наша. Я находился в неглубокой траншее в качестве наблюдателя, а двое (сержант и рядовой) были в блиндаже. Первый снаряд, посланный немцами, перелетел нас, второй разорвался в нескольких метрах от траншеи. Меня засыпало землей, я потерял сознание. Меня контузило. Ребята затащили меня в блиндаж, оказали первую помощь. Кровь заливала мне лицо, я не мог разговаривать, перестал слышать. Ребята нашли какую-то флягу, брошенную немцами, намочили тряпку жидкостью из этой фляги и начали протирать мне лицо. Я немного пришел в себя. Мое место наблюдателя занял сержант. Но его осколком от взрыва ранило в висок. Мы с солдатом оказали ему необходимую помощь, перевязали голову, но кровь пропитывала повязку. У сержанта началась потеря крови, мое состояние также ухудшилось. Нужно было добраться до медсанбата. Немцы к тому времени прекратили огонь, танки ушли, контратака возобновлена не была. Нужно было уходить, но снайперы не давали покоя. Но мы все равно выползли из блиндажа, взяли с солдатом сержанта под руки и во весь рост пошли в свой тыл. Нам повезло: снайперы, наверно, были уже сняты с боевых позиций. В медсанбате нам оказали с сержантом помощь, солдат возвратился на передний край. Из медсанбата я был направлен в госпиталь в город Кисловодск, где пролежал 1,5 месяца. Из госпиталя я был направлен в запасной полк (под Краснодаром), а затем в 195 отдельный горно-минометный полк в качестве наводчика. Полк был на конной тяге, минометы на колесах. 9 мая 1944 года закончилась операция по освобождению Крыма.
Хочу добавить, что когда проходила операция по освобождению Крыма, на Тамани дислоцировался женский авиационный полк под командованием Е.Д.Бершанской. можно было только восхищаться смелостью и мужеством наших девушек – летчиц. Они на своих самолетах У-2 поддерживали нас огнем – вылетали на бомбометание в ночное время. Однажды ночью девушки, приближаясь к нам и летя на низкой высоте, заглушили двигатели и закричали: «Здравствуйте, ребята!» Нам было очень радостно и приятно. Пролетев передний край, девушки сбросили бомбы на намеченную цель, включили двигатели и полетели обратно на свой аэродром. Однажды был такой случай. Как-то днем на малой высоте со стороны Тамани летел наш самолет. Вдруг появился немецкий «мессершмит» и прямой пулеметной очередью обстрелял незащищенный самолет. У-2 опустился на землю. Когда мы подбежали к самолету, то девушка-летчица была уже мертва. Она погибла, выполняя боевое задание. После освобождения Крыма наш полк был переброшен на Западную Украину в районе Ивано-Франковска…
